Этико-речевые нормы современного русского языка

Л.А. Брусенская
В.В. Барабаш
Э.Г. Куликова

ЭТИКО-РЕЧЕВЫЕ НОРМЫ
СОВРЕМЕННОГО
РУССКОГО ЯЗЫКА

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК 811.161.1'271.2
ББК 81.411.2-5
Б24

Р е ц е н з е н т ы:
доктор филологических наук, профессор Г.Г. Хазагеров;
доктор филологических наук, профессор А.В. Кузнецова

Б24 

Брусенская Л.А.
Этико-речевые нормы современного русского языка : монография / Л.А. Брусенская, В.В. Барабаш, Э.Г. Куликова. —  
Москва : ФЛИНТА, 2022. — 164 с. — ISBN 978-5-9765-4902-9. 
— Текст : электронный.

Монография посвящена исследованию этико-речевой нормы — 
важнейшей в современной нормативной иерархии. Необходимость 
обращения именно к этому типу нормы продиктована особой сложностью современной лингвокультурной ситуации. Размывание границ литературного языка, неустойчивость его позиций, деформация 
традиционной стилистической и жанровой системы, новые информационные технологии — эти и многие другие факторы определяют актуальность анализа категории этико-лингвистической нормы в 
новых условиях. Демократизация и свобода в речевом поведении не 
только расширили возможности способов языкового выражения, 
проявлений языковой индивидуальности, но повлекли за собой многие негативные явления, главное из которых — пренебрежительное 
отношение к традиционным нормам (причем это характерно не 
только для маргинальных сфер, но в значительной степени для политического дискурса и медиа, оказывающих огромное влияние на 
речевое поведение общества в целом).
Книга адресована специалистам в области филологии и 
журналистики, а также юриспруденции, истории, культурологии, 
социологии 
и 
политологии. 
Предназначена 
для 
научных 
работников, аспирантов, студентов и всех интересующихся 
проблемами русского языка и эффективного общения.

УДК 811.161.1'271.2
ББК 81.411.2-5
ISBN 978-5-9765-4902-9 
© Брусенская Л.А., Барабаш В.В.,
 
 
Куликова Э.Г., 2022
© Издательство «ФЛИНТА», 2022

Содержание

Введение  ..........................................................................................................4

Раздел 1. Феномен этико-речевой нормы  .....................................................6

Раздел 2. Политическая корректность и этико-речевая
нормативность  ..............................................................................26
2.1. Расизм, эйджизм, сексизм и их отражение в языке ............26
2.2. Эвфемизмы как реализация этико-речевой нормы  ............46

Раздел 3. Этико-речевые нормы в аспекте лингвистической
конфликтологии  ............................................................................51

Раздел 4. Вербальное манипулирование как нарушение
этико-речевых норм  .....................................................................76

Раздел 5. Нормативность в области современного этикета ......................87
5.1. Речевой этикет как критерий нравственного состояния
общества  .................................................................................87
5.2. Числовые формы местоимений и этикет  ............................94
5.3. Проблема корректного обращения  ....................................102
5.4. Этикет и новые технологии коммуникации  ......................114

Раздел 6. Этико-речевые нормы и современная
лексикография  ............................................................................124

Заключение  ..................................................................................................141
Библиография  ..............................................................................................143

ВВЕДЕНИЕ

В связи с активным внедрением в лингвистические исследования идеи толерантности ортологию все чаще рассматривают как диалектику толерантности и пуризма, креативности 
и регламентирующего, предписательного начала. Сегодня много говорится о «преодолении центризма литературного языка», 
о коммуникативной и культурной значимости субстандарта, о 
функциональном расширении нормативности (т.е. об усилении 
креативности и ослаблении «запретительности»). Действительно, диапазон вариативности становится все более широким: различные речевые жанры речи, которых сегодня выделяется несколько сотен, предполагают не только общие, но и свои нормы. 
Но в этой широкой вариативности ни в коем случае не должно 
потеряться как само понятие этико-лингвистической нормы, так 
и представление о ее особой значимости в коммуникации.
Для практического описания такого феномена, как этикоречевые нормы, трудность представляет их особая динамичность в современном мире. Вопросы нормативности находятся 
на пересечении целого ряда общелингвистических проблем — 
прежде всего, интеллектуально-логического, когнитивно-прагма тического и лингвокультурологического аспектов интерпретации элементов языковой системы. Теоретически важным 
пред ставляется установление тех путей, по которым идет 
семанти ческое и прагматическое развитие языковых единиц 
в ХХI в., их трансформации на шкале «нормативное—узу альное—суб стан дартное».
Категория этико-речевой нормы активно разрабатывается в 
рамках экологической лингвистики, а также такого нового синкретичного направления, как юридическая лингвистика. Именно понятие этико-речевой (или этико-лингвистической) нормы 
лежит в основе лингвоюридической экспертизы и лингвоконфликтологии.
Нарушение норм нередко оценивается как фактор креативности речи, однако в отношении этико-речевой нормы эта пози

ция никак не работает. Современные нормы политкорректности 
предписывают уважение к тому, как говорят и пишут в обществе 
на всех его социальных срезах. Однако очевидно, что в случае 
этико-речевых норм толерантность к вариантам должна быть 
минимальной. Именно это обстоятельство диктует необходимость тщательного изучения самого феномена — этико-речевой 
нормы и ее экспликаций — в широком контексте современной 
коммуникации.
Проявления межнациональной и межконфессиональной 
вражды в условиях многонациональности, речевая ксенофобия, 
многообразные нарушения этико-лингвистических норм — все 
это диктует необходимость культивирования в российском обществе толерантности, коммуникативной корректности и языкового такта.

N O

РАЗ ДЕ Л 1. ФЕНОМЕН
ЭТИКО-РЕЧЕВОЙ НОРМЫ

Общим местом в современной теории нормативности стало 
положение о множественности норм. Нормативное поле можно 
представить таким образом:
1) системные нормы (структурно-языковые, системно-языко вые);
2) стилистические нормы (текстовые, жанровые, функ ционально-стилевые);
3) коммуникативные нормы (ситуативные, коммуникативнопраг матические);
4) риторические нормы (нацеленные на убеждение, которое может достигаться даже отступлением от иных типов 
норм — системной и стилистической);
5) вертикальные нормы (обеспечивающие единство стиля, жанра, идиостиля на всех языковых уровнях — от 
фонетико-фо но логического до синтаксического).
Применительно к системной норме говорят о таких ее критериях, как традиционность, привычность, устойчивость, общепринятость, предсказуемость, ординарность и обязательность. 
Этот тип нормы исследован и кодифицирован лучше всего. 
К системной норме относятся лексические единицы, зафиксированные в словарях, правила склонения, спряжения, распределения существительных по родам и под. Системная норма наиболее консервативна, стабильна и «охранительна». П.М. Бицилли 
остроумно отметил: самое мудрое, что было сказано по вопросу 
нормативности языка, это слова Малерба, обращенные к Генриху IV: «Сколь бы ни были вы самодержавны, государь, вы не 

смогли бы ни уничтожить, ни ввести какого-либо слова, если 
того не допускает обычай». Действительно, в этой сфере законодательствует обычай и никто другой (Бицилли, 1996: 603).
Понятие стилистической нормы, коррелирующее с категорией уместности, после работ Г.О. Винокура содержится во всех 
систематических трудах по стилистике. Собственно, именно 
стилистические нормы и определяют особенности функционального стиля. С понятием стилистической (стилевой) нормы 
соотносится понятие профессионального использования языковых форм (Мы говорим не штóрмы, а штормá... В. Высоцкий; осу´жденный и под.). Впрочем, есть справедливое мнение, 
что, если бы такие слова, как отведённый, осуждённый, всегда печатались с буквой Ё, то не смогли бы закрепиться формы 
типа осу´жденный, отве´денный. Ср., однако: «Когда с экранов 
телевизоров наши прокуроры сообщают, что уголовные дела 
 возбу´ждены, а проходящие по ним лица осу´ждены, то не вполне 
ясно, следует ли считать неправильными и эти ударения. Смысл 
слов возбу´ждены и осу´ждены может и не совпадать со смыслом 
слов возбуждены´ и осуждены´, а включать в себя некую специфику правоприменения (злопыхатели называют эту специфику 
басманной)» (Успенский, 2006: 544). Стилистические нормы 
чаще всего понимаются в соответствии с определением функционального стиля. Однако в последнее время этот термин все 
чаще связывается с текстопостроением, и при таком понимании 
это специфический вид нормы, регулирующей семантическую и 
формальную организацию текста.
Под коммуникативной нормой понимается адекватность 
коммуникативного процесса общения, соответствие его ценностям и стандартам, существующим в данной культуре.
О риторической норме, ориентированной прежде всего на категорию ясности, во многих работах подробно пишет Г.Г. Хазагеров (Хазагеров, 2000, 2006, 2009), см. также: (Куликова, 2004). 
Понятие вертикальной нормы, введенное и убедительно обоснованное в работах Б.Г. Борухова (Борухова, 1989), не получило 
широкого распространения.

Важно отметить и то, что вопрос о нормативности все чаще 
уходит из поля кодификации, а понятие нормативное / ненормативное все чаще заменяется понятием уместное / неуместное. 
Ср. замечание В.А. Звегинцева (Звегинцева, 1996: 24) о том, что 
понимание нормы в «Русской грамматике-80» «формулировалось почти на языке уголовного кодекса: Носители литературной нормы не могут не подчиняться норме. То есть общество 
предписывает норму носителям языка как категорию обязательную, а нарушение нормы осуждается. Сейчас на место жесткой 
иерархии правильного и неправильного, нормативного и ненормативного приходит «терпимая к отклонению кодификация», 
когда на место запретительных помет приходит расширенная 
подача вариантов. Собственно, само понятие стилистических и 
коммуникативных норм базируется на таком расширенном понимании нормативного.
По-разному решается вопрос и об иерархии норм. А. Едличка (Едличка, 1988) признавал «старшими» стилистические нормы, многие авторы считают, что наиболее широким объемом 
обладают коммуникативные нормы. А.Г. Жукова (Жукова, 2002: 
7—10) предлагает термин «коммуникативно-прагматические 
нормы», и высшее звено — коммуникативно-прагматические 
нормы (в широком смысле — нормы речевого поведения в определенных условиях языкового общения), которые включают в 
себя нормы более низких уровней — функционально-стилевые 
и структурно-языковые.
Не только признание множественности нормы, но и сама 
суть феномена нормативности делает вопросы, связанные с нормой, в высшей степени сложными и неоднозначными. Ср. мысли А. Мустайоки о причинах этой сложности: прежде всего, в 
отличие от узуса, который открывается перед исследователем 
в конкретном виде, норма существует только как абстракция в 
сознании носителей языка. Вследствие этого к ее изучению нет 
прямого пути. Далее, поскольку мы имеем дело с субъективной 
стороной языка (интуицией, языковым чутьем носителей языка), описание нормы, уже в силу ее характера, не может быть 

точным. Еще одно обстоятельство: понятие нормы часто связывают с прескриптивным описанием языка и не видят в норме 
объекта дескриптивного исследования. Сложность состоит и в 
том, что имеются не только разные «идиоузусы», но и разные 
«идионормы». И наконец, самый нормированный узус нельзя 
отождествлять с нормой, ибо это разные плоскости (Мустайоки, 
1988: 176).
Важно подчеркнуть, что идеи множественности нормы (Куликова, 2004) вовсе не отрицают нормативность как таковую, 
нормативность как некое требование, установление, правило, 
на фоне которого могут быть адекватно (в современных условиях — толерантно) оценены всевозможные девиации.
В последнее время все более актуален особый тип нормы, 
сопряженный с понятием этики общения, — этико-речевые нормы. Этические нормы традиционно упоминались при анализе 
параметров культуры речи, — таких, как уважение к адресату, 
учет его возможностей восприятия и понимания, стремление 
избежать грубости (Соколова, 2004: 7). Культура речи традиционно понималась как такой выбор и такая организация языковых ресурсов, которые, при соблюдении речевых норм и этики 
общения, позволяют наиболее оптимально решать конкретные 
коммуникативные задачи.
Норма — исторически сложившийся алгоритм поведения 
(деятельности), в том числе и речевой, который признается допустимым, желательным и только в некоторых ситуациях — 
обязательным. Поскольку разные субъекты и социальные группы могут признавать в качестве норм различные алгоритмы, 
постольку в социуме и сосуществует множество равноправных, 
уживающихся (или борющихся) друг с другом вариантов.
Существует множество факторов, влияющих на подсознательный или вполне сознательный выбор говорящим того или 
иного социального варианта. Д. Хаймс (Hymes, 1974) выделяет серию таких факторов, условно обозначив их аббревиатурой SPEAKING, где S — setting (окружающая обстановка), 
P — participants (участники коммуникативного процесса), E — 

ends (цели и задачи), A — act sequence (последовательность действий), K — key (тон, манера разговора), I — instrumentalities 
(средства передачи речи), N — norms of interaction (нормы поведения) и G — genres (жанры). Все эти факторы влияют на выбор 
языковых форм любым говорящим, и подавляющее большинство грамотных носителей языка обладает определенной степенью контроля над своей речью.
Набор как лексических, так и грамматических средств любого языка ограничен, однако эти средства обладают огромным 
функциональным потенциалом, системно обусловленным, реализующимся и развивающимся в тексте. В современной коммуникации, основанной на представлениях о толерантности, 
эффективно используются как нормативные, так и девиативные 
формы, не противоречащие представлениям о гармоничном общении, соответствующем этическим принципам.
Как известно, целью этики является организация гармоничного, плодотворного сотрудничества, этим объясняется важное 
место этических предписаний в жизни людей. Этические нормы 
включают такие понятия, как доброжелательность, милосердие, 
честность, бескорыстие, забота о ближнем, уважение к людям 
и т.п. В процессе коммуникации эти свойства проявляются как 
вежливость, толерантность / терпимость, тактичность, чуткость, 
корректность, деликатность, обходительность, скромность, искренность. Они исключают грубое, агрессивное поведение, 
которое делает неэффективным процесс общения, приводит к 
межличностным конфликтам и оказывает негативное влияние 
на эмоционально-психологическое состояние коммуникантов.
Несоответствие этико-речевой норме может быть как явным, прямым, даже грубым, так и неявным, когда неуместность 
 (неэтичность) языковой единицы ощущается далеко не всеми 
коммуникантами. Так, Н.О. Светличная (2009) пишет о неуместности некоторых аббревиатур, которая связана с этическими 
представлениями. «Неэтичны аббревиатура ВОВ  (ветеран Отечественной войны), аббревиатурные обозначения для наименований многих исторических событий (ВФР — Великая фран

цузская революция, КБ — Куликовская битва), в то время как 
аббревиатурные названия учреждений, организаций вполне соответствуют всем типам литературной нормы.
Большие сомнения до недавнего времени вызывала аббревиатура РПЦ. Около трех десятилетий назад Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II так писал о появившемся сокращении РПЦ — Русская православная церковь: «Ни дух русского 
человека, ни правила церковного благочестия не позволяют производить такую подмену. Такая фамильярность в отношении к 
Церкви оборачивается серьезной духовной утратой. Наименование РПЦ превращается в пустой значок, не затрагивающий 
духовных струн человека. Надеюсь, что натужные сокращения типа РПЦ или бытовавших некогда “В. Великий” и даже 
“И. Христос” не будут встречаться в церковной речи» (Литературная газета. 5 июня 1991 г.). Аббревиатуры типа ВОВ или 
РПЦ в работе Н.О. Светличной названы «варварскими».
Однако, по нашим наблюдениям, аббревиатура РПЦ становится все более обычной, причем даже в речи самих деятелей 
церкви. Ср. в газете «Культура» (2017. № 1) интервью с В. Кипшидзе — заместителем председателя Синодального отдела по 
взаимоотношению церкви с обществом и СМИ:
Культура: Какие тенденции в отношениях РПЦ с государством Вы можете отметить?
Культура: Какие культурные проекты поддерживает РПЦ?
Кипшидзе: И представители РПЦ об этом открыто и 
честно говорят.
Кипшидзе: На всем пространстве канонической ответственности РПЦ верующие люди с воодушевлением и любовью 
ожидают прибытия предстоятеля, чтобы разделить с ним радость общей молитвы.
Как видим, и корреспондент «Культуры», и деятель церкви 
легко используют эту аббревиатуру. В двух значениях ‘Российская православная церковь’ и ‘Русская православная церковь’ 
эта аббревиатура включена в новейший «Словарь сокращений 
русского языка» Г.Н. Скляревской (Скляревская, 2006), согла